Они могли бы быть самой что ни на есть среднестатистической парой. Задумываться о приобретении совместного жилья, машины объемного размера, чтобы убраться всем вместе и оставить места для складки вещей, придумывать места для путешествий и расписывать планы на месяца вперед, избегая скучных серых будней. Они в действительности могли бы всем этим заниматься, если бы не одно «но».
И это «но» — весьма яркое и бросающееся в глаза.
Жизненный уклад, моральные устои и социальное расположение Руди стабильно нахрен посылает все эти идеалистические штучки, формирующие прочное основание для молодой новообразовывающейся ячейки общества.

Тихое перестукивание пальцев по замызганной столешнице практически растворяется в раздающейся противной интонации телеведущей из позднего выпуска новостей, а потом и вовсе тонет в громком писке микроволновой печи, сигнализирующем о готовности блюда. Хотя, блюдо — это грубая формулировка для такого. Энди открывает дверцу щелчком, резким движением тянется за надувшейся упаковкой попкорна, хватается почти за середину и одёргивает руку ежесекундно.
— Блядь, — неприятное ощущение пылающих пальцев разливается по всему телу. Громкий выдох сопровождается прикрытием глаз, сморщенным носом и лбом, но всё это исчезает через пару мгновений. Уходит вовсе, когда Энди охлаждает покалеченное место под напором холодной воды. Она небрежно встряхивает руку вместо того, чтобы вытереть её полотенцем, берется второй раз за пачку (она успела остыть, свалившись на пол), открывает по месту нужного шва, предварительно убрав лицо от паров горячего воздуха.

— Ты выбрал, что мы будем смотреть? — Чисхолм плюхается, именно плюхается, на небольшой диван рядом с Руди. Вальяжно закидывает свои ноги ему на колени и устраивается как можно удобнее, ерзая больше, чем обычно. Зная, что подобное шевеление раздражит Боула, Энди его реакция только веселила, потому что в конечном итоге она доводила всё до состояния ответной искрометной шутки. Что, в принципе, было редкостью.
Руди считался поистине серьезным парнем. Серьезным, разумеется, в кавычках. Он больше походил на обиженного жизнью (что, в принципе, так и было), но подобные темы никогда не поднимались. Хотя бы из-за того, что это просто крайне невежливо. Энди старалась осторожничать с Руди. Разговаривала тихо и вкрадчиво, как с ребенком, которому только волю дай — разрыдается и закатит неебическую истерику. Разумеется, он бы никогда не поднял на нее руку; они оба это знают, как алфавит и счет до пяти на пальцев рук, но вести себя аккуратно никогда не повредит.
— Так и знала, — Чисхолм слегка покачивает головой в укоризненном мотиве, цокает языком и нарочно убирает ноги, ставя их на пол, — вечно все приходится делать самой.
Она старается звучать обиженно, но у неё не получается. Так же у нее плохо выходит скрыть улыбку, которая оставляет след на приподнятых уголках губ. И она прекрасно осведомлена о том, что Руди в курсе, что она просто шутит. Руди в курсе, что она не может не пошутить.
Каналы на небольшом мерцающем экране переключаются не быстро. Скорее, лениво. В такое позднее время вряд ли получится найти что-то более-менее адекватное, но Чисхолм не собиралась сдаваться. Сейчас её устроила бы даже сопливая мелодрама, которых на дух перенести крайне сложно из-за высосанного сценария и блевотной игры актеров, но попкорн остывал, а вечер начинал приобретать утомительный окрас. Наверное, так и случилось бы, если не несколько раздавшихся ударов.
— Ты кого-то ждешь? — Энди разворачивается к Руди, хотя и так знает ответ. Нет, разумеется, он никого не ждет. Хэнк идет в исключение; у Хэнка есть свои ключи и миллион способов того, как попасть внутрь их трейлера. Энди заметно напрягается, суживая плечи. Напрягается и Руди, несмотря на то, что его рука становится накрыта небольшой ладошкой и обхвачена пальцами, что тонким намеком свидетельствовало о том, что не стоит раньше времени склоняться к плохому исходу.

Вы когда-нибудь просыпались утром с чувством, что все, что было пережито за эти годы - не имеет никакого смысла? Что ты проживаешь не свою жизнь. Примерно следуя всем указаниям отца и пожеланиям матери ты строишь не свою судьбу, ты являешься только куклой в чужих руках. Да, родители могли взять веревки от своей единственной марионетки в руки не со зла, как и многие. Они хотят лучшего. Но лучшее для каждого свое. Вот тот парнишка за соседним столиком, который одет с иголочки, а все его внимание нацелено на сразу несколько гаджетов на столе - наверное, бизнесмен. Он выглядит уставшим, но в какие-то секунды, когда он смотрит на монитор, видимо, увидев как акции растут и что он сделал правильное вложение, он улыбается. Искренне. Вы скажете "не в деньгах счастье"? Конечно, не в них. Для него важен успех. Повышение его внутренней самооценки.
А что можно сказать, посмотрев на эту милую белокурую блондинку, которая обслуживает детский столик? Она умиляется детскому поведению, где-то грустно вздыхая. Наверное, у него нет детей. Но, уверена, если бы были - она была бы самой счастливой. Все мы разные. И удовольствие от жизни у каждого свое.
Так и Люси подумала, продолжая лежать на кровати, сверля дыру в белом потолке. Со стороны можно подумать, что ее жизнь складывается удачно. Высшее образование в престижном вузе, собственная квартира, обеспеченные родители, отличные друзья (хотя, тут можно поспорить. Проверялась ли их дружба на прочность? Не было возможности), завтра свадьба с человеком ее круга, что позволит компании отца удачно расшириться. Еще вчера она думала, что любит его, но сегодня кто-то снял эти розовые очки и, похоже, ударил по голове, от чего она так раскалывается.
Она потеряна. Что делать, когда все потеряло смысл?

Нужно позвонить Стиву и отменить все. Нет, не так. Нужно сделать это мягче. Он не виноват в том, что тараканы в моей голове дали о себе знать. Может сказать, что я заболела? Чушь! Он примчится с доктором и лекарствами. А мне уже не семь лет, чтобы греть градусник о лампочку.
Наконец, я встаю с кровати, и начинаю ходить кругами по спальне. Это помогает сосредоточиться. Голова работает быстрее. Хватаю с тумбочки мобильник и начинаю вводить текст сообщения. Куда подевалась вся моя храбрость? И была ли я храброй когда-либо.
Привет! Мне срочно нужно уехать к сестре... У нее депрессия, я переживаю за нее.
Закатываю глаза, понимая, что это полный бред и совсем не повод переносить свадьбу. К тому же, номер сестры у него есть. Стираю написанное и тяжело вздыхаю. Врать, оказывается, совсем непросто, даже по смс.
Привет! Не ищи меня, я нашла себе другого, уезжаю к нему. Жестоко. Забавно было бы увидеть его лицо. Почему я думаю, что его это заденет? Может это тяжкий груз для нас обоих.
Снова стираю. Так не пойдет. Я не могу так поступить с ним. Какими бы лживыми не были отношения с моей стороны - о его чувствах я могу только догадываться. Столько времени мы провели вместе... В память об этом, я должна набраться храбрости и позвонить. Дрожащей рукой ищу его среди последних звонков. Этот разговор изменить мою жизнь навсегда. Пути назад не будет.
- Стивен, мы совершаем ошибку. Я не люблю тебя. Прощай.

Что же ты, ведьма, колдуешь и не смотришь на результат? Слепо надеешься на то, что всё пройдет как надо, как ты хочешь? Думаешь, обойдется без последствий, не будет проблем? Но ты не всесильная, какой кажешься своей сестре. Ты даже не настоящая ведьма, потому что настоящая не стала бы ничего менять. Ты - обычный человек, сил и оптимизма которого тоже не хватит на целую вечность. Бескрайние просторы твоего мира остаются такими, пока скрытый внутри человек остается на одном месте. А когда ты ведешь его к этому краю, когда он сам стремительно ускоряется, спешит к чему-то, движется - ты не успеешь этот край чем-то заполнить. Не успеешь остановить, уберечь от беды. Ты создала этот мир не для себя, отдала его, а думала, что сама проживешь рядом? Что этот мир останется твоим собственным, заменив тебе тот, который ты глубоко зарыла внутри себя. Но так не бывает, Фейт. Твои печали найдут тебя, как глубоко ты не пряталась бы. Твоя прошлая жизнь не станет прошлой, маленькие напоминания о ней постоянно будут появляться. Помнишь, как ты всё-таки нашла в себе силы открыть его чемодан? Ты была рядом с ней, но свои настоящие чувства скрыла. Их не пришлось прятать внутри, достаточно было выбросить наружу, за огненную преграду, за которой ничего и не видно. Думала, что сможешь сбрасывать туда всё, что тебя тревожит, но так ничего и не поняла, глупая ведьма. Снаружи далеко не пустота и совсем не тот океан, что ты себе представляла. Снаружи - ещё один мир, новый, который ты создала гораздо раньше. Тот мир, который ты прятала сама от себя, не только от своей сестры. Мир, который развивался без твоей помощи, но с твоими подачками. Сначала чемодан с его музыкой. Позже - его вещи в доме. Ты плохо спала, только притворялась. Отдала бессонницу и туда. Ты переживала о том, что будет дальше и как поступать - и это оказалось снаружи. Ты оградила свою сестру от всего, что может вернуть её в мир льда и холодного ветра, ты спасла её, выполнила обещание, но это ведь только начало. Ты забыла кое что важное, ту часть обещания, которую тебе придется выполнить, принять, и выбора у тебя не будет. Фейт - ты обречена. Обречена перенять мир, который сама создала, чтобы соблюсти баланс. Ты пока этого не знаешь наверняка, прошёл всего месяц. Маленькие четыре недели из твоей жизни, пусть и насыщенные событиями. Вы вместе побывали везде, где могли. Заходили туда, куда хотели. Ваш мир стал чем-то, в чём нет и никогда не было преград, ваш мир стал идеальным. Её мир стал идеальным. Совсем скоро он перестанет держать тебя в себе, всё ради обещания. Но ты не вернешься в тот мир, в котором держалась Джесси из последних сил до твоего возвращения. Этот мир, наполненный одним лишь холодом, для тебя - совсем не преграда. Слишком просто. Это её пустота, её печаль и её боль, и с ней ты справилась одними лишь твёрдыми шагами и крепкими объятиями. Тебя ждёт нечто другое, нечто неприятное, нечто, с чем ты сама никогда не справишься. Не переживай, сестру это не затронет. Твоё колдовство - глупое занятие, но эффективное. Есть в нём что-то, от чего никак не избавиться. Что-то такое чарующе настоящее, что она вовремя переняла, вовремя забрала себе. И она заберёт ещё больше. Заберёт последний твой огонь, заберёт всё, на чём ты держишься, вместе с лодкой, оставит тебе только твоё болото. И всё это - как ты того и хотела. Ты сама на это согласилась, так что перестань отвлекаться, подари своей сестре ещё немного тепла, она этого ждёт.

Фейт очнулась от собственных неприятных мыслей, понимая, что прошёл уже месяц с момента, когда всё началось. Последние две недели она чувствует себя не очень хорошо, но не показывает и вида, нельзя, чтобы Джесси волновалась. Она верит, и пусть так и остается. Фейт тоже пытается верить, но всё приближается к чему-то, с чем она, возможно, не сможет справиться так просто. Последнюю неделю что-то происходит. Происходит и с сестрой, она поменялась. Иначе смотрит, о чем-то окрыленном думает, мечтает и не выдает эти мечты, наполняет ими не их общий мир, а что-то своё, сокрытое. Поделится ли - покажет время. Неделю она не решается сделать что-то, а старшая сестра покладисто ждёт, делает вид, будто ничего не замечает. Скрывать что-то такое Фейт научилась очень хорошо, и сейчас её не раскусить даже такому близкому человеку, как Джесси. Единственному оставшемуся близкому человеку. Она ждёт чего-то, ищет нужный момент, и, кажется, именно сегодня этот момент настанет. Фейт освободилась от мыслей сидя в кресле в гостиной с чашкой кофе в руке. Она неустанно следила за чем-то за окном, высматривая вид на заднем дворе, и выглядела скорее как человек, которому нужно что-то определенное, нежели как человек с головой, наглухо забитой ненужными мыслями и тревогами. Одетая в футболку и короткие шорты, заложившая ногу на ногу, но она вернулась вовремя, потому сразу повернулась в сторону сестры, когда та обратилась к ней с просьбой, которая, мягко сказать, оказалась для старшей неожиданной. И если это действительно то, к чему она готовилась, что её тревожило последнюю неделю - старшая в этой просьбе всё равно не ощутила всего, что должна была. Поэтому немного нахмурилась, отставляя чашку на письменный столик перед собой от беды подальше. Как можно реагировать на такие просьбы? Неужели девочка выросла и встретила кого-то в твоё отсутствие, а теперь волнуется. Волнуется настолько, что попросила помощи у собственной сестры. Мысли о чем-то таком обрадовали Фейт, она заулыбалась и поднялась с кресла, подошла ближе к ней и аккуратно взяла её ладони в свои руки, всматриваясь в глаза с той же доброй улыбкой на лице. А затем заговорила, полная уверенности в том, что поняла эту просьбу правильно. Она ведь хорошая старшая сестра. Она точно сможет помочь, пусть и не прямо так, как она того хочет.
— Ох, Джесси… Родная… Поцелуй - это ведь не что-то, чему нужно учиться. Ты вкладываешь в него все свои чувства, которые испытываешь к человеку и делишься ими… Пусть и таким способом. Даже если тебе кажется, что ты выглядишь в это время нелепо, или кажется, что делаешь что-то не так - это не важно, ведь… Достаточно человеку принять эти твои чувства - и ему никогда не покажется твой поцелуй плохим. Понимаешь? Все эти техники, умения, крутые штуки, которые можно делать губами - ну, это так, уже на будущее, когда привыкнешь. Ты ведь умница, и я точно знаю, что всё сделаешь правильно. — одобрительно кивает и улыбается ещё шире, и в конце добавляет важный и любопытный вопрос. — И расскажешь мне, в кого влюбилась?

Пальцы быстро бегали по струнам, ловко перебирая их одну за другой, заставляя дрожать и трепетать, издавая раз за разом все более приятный и чистый звук. Мелодия получалась неплохая, не лишённая одновременно простоты и очарования, может быть, немного минорная, но когда это портило музыку? На самом деле, я не так много времени проводила наедине с собой, и почти все это время так или иначе было занято музыкой: я или слушала ее, или играла, и сложно было сказать, что из этого мне нравится больше. Ещё в подростковом возрасте я, как и, наверное, все мои сверстники, часто представляла себя на сцене, в составе какой-нибудь крутой молодежной группы. Известность, поклонники, концерты и музыка, много-много музыки - казалось, мне было что сказать миру, казалось, я полна идей. В действительности же я была просто раскормленной замкнутой девочкой, так что мечтала обо всем этом тайно, как о чем-то постыдном и недостойном, за что хорошие дети получают по рукам. А подаренная мне гитара выглядела как этакая подачка от родителей: дескать, пусть убогонькая потешится. Инструмент, правда, купили хороший, не поскупились.
Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге возникла Анна - ангел праведного гнева. Удивительно, но ее бестактное появление сейчас совершенно меня не раздражало:  наверное, дело было в музыке - получалось и впрямь неплохо. Я бросила короткий взгляд на часы на стене.
- Но ты ведь и сама не спишь, - я пожала плечами и даже как-то криво улыбнулась. - Секунду, я закончу куплет, а то забуду мелодию.
Ещё секунд десять, и я брякнула по струнам всей пятерней, разом обрывая плавное и монотонное течение музыки, и, высунув язык, - от усердия, разумеется, - дописала ещё пару аккордов в свою тетрадь.
- Та-дам! - я победоносно вскинула руки. - Шедевр. Премия MTv, минимум. Как же тебе повезло, сестрёнка: ты делишь свое унылое жилище с гением.
Я спустила ноги на пол и, от души побарабанив пятками по паркету, слезла с кровати, на ходу одергивая майку и поправляя короткие белые шорты. Они были велики мне и, даже с затянутой кулиской на поясе, сползали, держась разве что на выпирающих бедренных костях. Крутанувшись на мысках вокруг себя, глянула в зеркало, подбоченившись, и театрально подмигнула самой себе.
- И кому такое счастье достанется, эх! Как думаешь, я не поправилась?
Вопрос на полном серьёзе, без тени улыбки - я и сама не замечаю, как изменился тон. А что? Она видит меня реже всех остальных, да и льстить мне вряд ли станет, отношение не то. Смотрю на Анну почти в упор, ожидая ответа. Себе этот вопрос я задаю по несколько раз в день.
- От твоего ответа будет зависеть наш совместный завтрак, - как бы предупреждаю я. - Что может быть лучше, чем ранний завтрак двух любящих друг друга сестёр! А что? За всю ночь я не выкинула ничего такого, была хорошей девочкой. Ну, разве что, помастурбировала немного, но только от скуки, - вот она ложка дёгтя в конструктивном, казалось бы, монологе, но иначе я не была бы собой. - Я не отказалась бы от холодного чая. Или можешь дать мне пару десяток, и я позавтракаю в бургерной за углом, - ослепительная улыбка, и я вытягиваюсь, как струнка, нарочито невинно складывая руки за спиной.

Дисклеймер: ласплок (отсутствие заглавных букв) по желанию соигрока, обычно пишу по правилам литературной нормы.

нью-йорк шумит 24/7 не зависимо от времени суток. к этому привыкаешь быстро и прочно, переставая обращать внимание на гудки автомобилей, сирены, музыку из чьих-то окон. шум пропитывает тебя насквозь, въедается в кожу, как пыль и песок в пустыне, и в какой-то момент превращается в общий фон, который тебя не задевает.

но есть звуки, которые мозг приучен выхватывать из общей какофонии. кошачьи вопли, полные боли — это то, что джей пропустить не может. если она и делает что-то стоящее в этой жизни, так это спасает всех этих бедолаг. ни одно живое существо не заслужило жизни на блядских улицах этого муравейника, но если бомжи хотя бы могут дойти до центра социальной помощи, животные могут рассчитывать только на неравнодушных вроде неё. и таких слишком мало.

джей ускоряет шаг, отщелкивая наполовину выкуренную сигарету, сворачивает в узкую подворотню, где от стенке к стенке мечется болезненный вопль напополам со злобным кошачьим шипением. группа подростков явно неблагополучного вида, а заводила держит за шкирку кота, подняв повыше. одно одно вида бедного тощего существа сжимается сердце, когда джей видит кровоточащую рану вместо одного глаза — оно наполняется дикой яростью.
она совершенно забывает, что в ней меньше 50 кг веса и она мало что может противопоставить компании малолетних дебилов.

— отпустите животное, придурки! — чуть хрипло восклицает она, сдерживая яростную дрожь, — что вам этот кот сделал? найдите себе кого по росту.

её поведение наверняка выглядит со стороны дурной комедией с репликами, написанными тупыми сценаристами. ей всё равно. ей хочется отпиздить этих мелких ублюдков ссаными тряпками. тут даже ма не стала бы возражать — насилие всё ещё плохой выход, но в данном случае единственный. во всяком случае, об этом думает джей, пока грязный кулак однозначно летит в сторону её лица.
не долетает.

она с удивлением оборачивается, запрокидывая голову, чтобы разглядеть новое действующее лицо пьесы. успевает только заметить рыжину волос: антракт окончен, действие второе. пока подростки переключились на внезапно появившегося парня, у джей только одна цель — выцепить кота. ему явно нужно в ветеринарку, нельзя просто потерять его в этом переулке, поэтому она лезет в самую гущу, с раздражением отмахиваясь, когда нежданный спасатель тянет её оттуда за шкирку.

отобранный кот в благодарность проходится задними лапами по руке, оставляя длинные полосы, мгновенно набухающие кровью, и джей в который раз проклинает привычку закатывать рукава толстовки к локтям. шипит не хуже кота, перехватывает его и сажает на плечо, поддерживая рукой. выбирается из кучи как раз к неожиданно завывшей сирене, успев отхватить пару синяков, зато закрыв собой кота. шпана сматывается, только пятки сверкают.

джей это не интересует. она рассматривает царапины на внутренней стороне предплечья, другой рукой слегка поглаживая бедное животное. воркует успокаивающее, приговаривает нежно, потому что впившиеся в толстовку когти вполне ощутимы. перепугался, несчастный. натерпелся.
— всё, малыш, всё, — бормочет она чуть слышно, морща нос от неприятных покалывающих ощущений, какие бывают только от свежих царапин.
вообще-то, когда то и дело спасаешь всяких бродяг, царапины — стандартная история. она привычная.

сосредоточенная на коте и царапинах одновременно, она даже не сразу понимает, что рыжеволосый герой дня всё ещё стоит рядом.
— стою, — слегка недоуменно отвечает она, — кота успокаиваю, его в ветеринарку надо. и заодно меня там обработать.
прививки от столбняка, бешенства и прочих радостей бродячих историй ещё с прошлого раза остались.

она смотрит урывками, переводя взгляд с царапин на него и обратно, чуть исподлобья, потому что пялиться и разглядывать неловко. ей почти сразу становится стыдно, потому что в глупую драку полезла она, а вступаться и получать пришлось другому человеку. впрочем, пройти мимо она тоже в такой ситуации не могла. но она всё равно собирается с силами и немного неохотно добавляет:
— извини. за доставленные неудобства.